Просто без комментариев!!!! Джаз – это его представление о рае
6 декабря 1920 года в Калифорнии, в Конкорде, родился великий композитор и пианист Дэвид Уоррен Брубек (David “Dave” Warren Brubeck). Трудно даже сказать, что делало его великим в большей степени: удивительно смелый талант инноватора, или поразительный внутренний свет, скромность и заразительная энергия, или невероятная сила воздействия всего этого вместе взятого на окружающих: Дэйв Брубек стал редчайшим примером личности, равно уважаемой и превозносимой и профессионалами, и самыми обычными людьми. Его музыка и сложна, и необычна, и уникальна, и при этом доступна и привлекательна для самой широкой аудитории – а не это ли одно из высших проявлений искусства: способность радовать, утешать, развлекать и одновременно вдохновлять на поиск лучшего, возвышенного, более прекрасного?
Отец Брубека в 1932 году перевез семью на большое ранчо и занялся разведением скота. Мать была классической пианисткой – всем своим трём сыновьям она дала хорошее музыкальное образование: старшие братья Дэйва, Генри и Говард, стали преподавателями музыки и композиторами. У самого же Дэйва с детства были проблемы со зрением: хотя он начал играть на фортепиано уже в 4 года, он плохо читал ноты и больше учился импровизировать и подбирать на слух. В 6 лет он увлекся джазом и ужасно расстраивал свою маму тем, что не практиковался в классической игре, а исполнял что-то совсем ей непонятное. Однако её мнение изменилось, когда однажды в машине они вместе услышали по радио игру Арта Тэйтума, которого Дэйв боготворил, как и все поклонники джаза. Тогда она сказала, что теперь поняла, за что он любит эту музыку, и с тех пор всегда поддерживала его страсть.
Подростком Дэйв играл в местных танцевальных группах, но серьезно учиться планировал на ветеринара. Поступив в колледж университета “University of the Pacific”, он продолжил играть джаз в клубах, и вскоре ему помогли признать очевидное и сменить курс: Брубек посвятил себя изучению музыки и сумел «выпуститься», несмотря на по-прежнему посредственное знание нот. Декан вообще считал его позором музыкального факультета, но один из профессоров поручился за Дэйва, утверждая, что он абсолютный гений.
Тогда же в колледже Брубек познакомился со своей будущей женой Йолой. Их история тоже очень много говорит о характере и внутреннем мире музыканта. На первом свидании он повёл Йолу в клуб, где играли джаз и где они были практически единственными белыми. По словам самого Брубека, он хотел познакомить её со своим «представлением о рае». Они проговорили три часа, и он понял, что никогда столько не разговоривал с девушками. «Я почувствовал, что она меня полностью понимает», – вспоминал музыкант, и для него это было настолько всеобъемлющей ценностью, что он в тот же вечер сделал ей предложение. Через некоторое время Дэйв и Йола, которым не было и 20 лет, поженились и, несмотря на вскоре разлучившую их надолго войну, прожили вместе долгую и совершенно удивительную жизнь (у них родилось шесть сыновей, пятеро из которых стали музыкантами).
В 1942 году Брубека отправили воевать в Европу. На рубеже 1944-45 годов он должен был принять участие в Арденнской кампании – но буквально накануне наступления в его часть приехали девушки из «Красного креста», у которых было фортепиано. Они хотели спеть солдатам и спросили, кто умеет играть. Брубек вызвался аккомпанировать, и после этого выступления его командир решил, что не может рисковать таким человеком – Брубеку было приказано остаться и собрать ансамбль для постоянных выступлений. И он организовал комбо "Wolfpack" с музыкантами с разным цветом кожи, открыто пойдя наперекор всё ещё царившим в американской армии законам расовой сегрегации. И уже в тот период Брубек иногда сам писал музыку и тогда же, во время войны, впервые встретил саксофониста Пола Дезмонда, хотя их настоящее сотрудничество началось значительно позже.
В 1946 году, после демобилизации, Брубек смог исполнить сразу две свои мечты: он вернулся домой к жене, а новый закон, предоставлявший ветеранам возможность бесплатного образования, позволил ему поступить в “Mills College” в Оклэнде, чтобы учиться композиции у одного из самых больших новаторов своего времени, Дариуса Мийо, эмигрировавшего из Франции. В отличие от многих классических композиторов, Мийо стремился интегрировать в свою музыку элементы джаза – он чуть ли не первым сделал это уже в 1923 году в балете “The Creation Of The World”. Помимо изучения классических европейских традиций и инноваций Дебюсси, Равеля, Сати, он постоянно призывал учеников углубляться в возможности джаза и использовать их в сочинениях. Многие эксперименты Брубека с полиритмией и политональностью, смешение классических и джазовых форм стали продолжением поисков, начатых с Мийо.
В 1947 году Брубек организовал октет с другими учениками Мийо – они стали с успехом применять на практике все эти новаторские идеи и успели сделать несколько записей (например, “Fugue On Bop Themes”). В целом же те первые годы после войны были для Брубека очень сложными – они с женой едва сводили концы с концами, ютясь в крохотной квартирке без окон, любая работа оплачивалась крайне низко. Творчество группы было слишком необычным для широкой публики, и вскоре Брубек распустил октет, начав более традиционное сотрудничество с вибрафонистом-перкуссионистом Кэлом Чейдэром и контрабасистом Роном Кротти. Они сделали записи для “Fantasy Records”, дела стали идти чуть лучше, но затем Брубек получил серьезную травму позвоночника и смог вернуться к выступлениям только через несколько месяцев.
Главный же перелом в истории музыканта случился в 1951 году – когда в коллективе Брубека дебютировал Пол Дезмонд. Согласно некоторым свидетельствам, Брубек в то время был вполне доволен, играя в трио, но Дезмонд почему-то решил, что они во что бы то ни стало должны играть вместе, и убедил пианиста включить его в свой состав. Получившийся “Dave Brubeck Quartet” cтал началом грандиозного успеха, а Дезмонд и Брубек – идеальными творческими партнерами. На протяжении первых лет их ритм-секция постоянно менялась, но в 1956 году Дезмонд нашел талантливого барабанщика Джо Морелло и убедил Брубека пригласить его. Тот последовал совету, однако сам Морелло неожиданно показал характер, заявив, что, по его наблюдениям, Брубек с Дезмондом «всё делают сами», не оставляя пространства для экспериментов ритм-секции, и он пойдет к ним, только если ему предоставят бОльшую свободу. Брубек согласился попробовать и на первом же выступлении дал Морелло сыграть соло. Барабанщик пошел в разнос, так увлекшись самовыражением, что не выдержал уже Дезмонд – саксофонист в ярости покинул сцену и сказал, что Брубек должен выбрать – «или он уйдет, или я». Брубек же, вдохновлённый выступлением Морелло, сказал: «Пол, он останется». Но и Пол, конечно, остался тоже. А в 1958 году к ним присоединился контрабасист Юджин Райт, который, напротив, оказался человеком, с которым всем было легко находить общий язык, и он окончательно скрепил этот идеальный состав. Брубека полностью устроило звучание его группы: ему нравилось, что Дезмонд был необыкновенно лиричен, Морелло – местами гениально безумен, а в основе всего чувствовался связующе-стабильный, легкий и драйвовый свинг Юджина, оттенявший сложные экперименты остальных.
К тому моменту Брубек уже добился национального успеха. Ещё в 1954 году он появился на первой странице “Time”, став вторым в истории джазовым музыкантом (после Армстронга), добившимся такого знака признания, а в 1955-м – подписал контракт с крупнейшим лейблом “Columbia Records”. Последовавший поток записей только упрочнял его позиции. Совершенно особую роль во всем этом успехе сыграла и замечательная Йола, жена Брубека. Она не только вела хозяйство их быстро растущей семьи, но и время от времени писала тексты для композиций их группы, а, главное, именно она придумала совершенно гениальную стратегию, предложив только сформировавшемуся квартету выступать в колледжах. Она сама обзванивала студенческие кампусы, до которых можно было доехать на машине, и договаривалась о выступлениях группы. В результате Брубек представил свою прогрессивную музыку аудитории, наиболее расположенной к новому. И благодаря этому он изменил само представление общества о джазовой среде – до него она была довольно закрытой: джаз играли в основном по клубам, тогда ещё не было фестивалей и больших концертов (за почти единственным исключением – проектов Нормана Гранца «Джаз в филармонии»). Имидж джазовых музыкантов слишком тесно ассоциировался с наркотиками и другими крайностями ночной жизни. Брубек же с Дезмондом, в очках и с типично интеллигентскими замашками, выглядели, скорее, как молодая профессура, а не звёзды джаза, но именно они сумели завоевать самую широкую и прогрессивную молодежь – и всё это во времена повального увлечения рок-н-роллом. Брубек искренне гордился тем, что им удалось это сделать исключительно своей музыкой – в интервью “New York Times” в 1967 году он рассказывал: «У нас не было певцов, бус и шуток. Всё, что мы показывали, была музыка».
И эта музыка – непростая, экспериментальная, смешивавшая джазовые формы с классическими, изобиловавшая сложными ритмическими и гармоническими рисунками, стала восприниматься как актуальная форма современного искусства – неслучайно альбомы квартета часто выходили с изображением произведений абстрактной живописи на обложках. Они были так же интересны, возможно, так же не всем понятны, но при этом значительно более эмоциональны и привлекательны.
В 1958 году Брубек со своим уже окончательно сформировавшимся квартетом с Морелло и Райтом предпринял беспрецедентно масштабный для того времени тур по странам Среднего Востока и Восточной Европы, посетив, среди прочих, Иран, Ирак, Афганистан, Пакистан, Турцию и Шри-Ланку. Их появление в Польше стало одним из первых случаев выступления джазовых музыкантов «за железным занавесом». В каждой стране, которую он посещал, Брубек стремился общаться с местными музыкантами, стараясь прочувствовать, вобрать в себя национальный музыкальный колорит, традиции, мелодии и ритмы. Задолго до того как выражение “world music” стало термином, определяющим музыкальный стиль, Брубек уже писал композиции, смешивавшие разные этнические мотивы.
Настоящим апофезом стал 1959 год – квартет выпустил альбом “Time Out” (vk.com/wall-43416763_11708), задуманный как чисто экспериментальный. “Columbia” была не в восторге от самой идеи – Брубек использовал революционные, нехарактерные для джаза ритмические модели и размеры, заимствованные как из классической музыки, так и из разных этнических культур, с которыми он познакомился на последних гастролях. И неожиданно для всех альбом прогремел как главное музыкальное событие года, стал первым в истории джазовым бестселлерром, проданным милионным тиражом, и даже дошел до 2 места в поп-чарте – во многом благодаря невероятно заразительному хиту “Take Five” в размере 5/4, который написал Дезмонд и аранжировал Брубек. Этот успех окончательно и бесповоротно сделал «Квартет Дэйва Брубека» самым популярным джазовым коллективом 50-х и 60-х годов. Музыкантам практически впервые в истории удалось сделать джаз доступным и привлекательным для миллионов, не потеряв его потрясающего музыкального богатства и глубины.
Волна успеха продолжалась. Брубек завоевывал концертные залы и филармонии, стал писать масштабные оркестровые произведения. Он создал "Elementals", вместе с женой сочинил цикл песен "The Real Ambassadors", чествовавших джаз и обличавших расизм, который был исполнен в 1962 году на джазовом фестивале в Монтерее с участием Луи Армстронга и Кармен Макрей. Его квартет пользовался огромным успехом вплоть до его распада в 1967 году. В 1968 году Брубек сформировал новый коллектив с Джеком Сиксом, Аланом Доусоном и Джерри Маллиганом, а в 70-х гастролировал со своими тремя сыновьями – группой “Two Generations of Brubeck”, исполняя фьюжн джаза, рока и блюза. Иногда музыкант воссоединял и оригинальный состав своего квартета – до смерти Дезмонда в 1977 году.
Параллельно Брубек всё больше увлекался сочинением симфонической и духовной музыки – он написал ораторию для джазового ансамбля и оркестра, "The Light in the Wilderness", произведения "The Gates of Justice", в которой соединялись строки из Библии со словами Мартина Лютера Кинга, и "Upon This Rock", посвященное визиту Папы Павла II. Духовные поиски музыканта также претворились в принятие католичества (ещё в 1980-м).
В начале 80-х Брубек сформировал новый квартет, с которым активно выступал и записывался, пока ему не исполнилось 90 лет. И даже в самые последние годы, когда он был уже совсем слаб физически, музыкант словно оживал за клавиатурой, поражая своей невероятной энергией. Его сольная запись 2007 года, “Indian Summer”, заслужила множество наград и считается одной из его лучших работ. В декабре 2010 года – в месяц своего девяностолетия – Брубек и его квартет в очередной раз победили в опросе читателей журнала “DownBeat” в номинации “Лучшая джазовая группа” – через 57 лет после того как он впервые получил это звание.
Дэйв Брубек умер, не дожив всего один день до своего 92-летия, 5 декабря 2012 года. За свою жизнь он выпустил около 100 альбомов и завоевал множество наград и почетных званий, самые известные из которых, наверное, звезда на Голливудской аллее славы, «Национальная медаль искусств», полученная от Билла Клинтона в 1994 году, «Грэмми» – «За достижения всей жизни» (Lifetime Achievement Award) 1996 года, премия “Kennedy Center Honors”, которую ему в 2009 году вручил Барак Обама.
О стиле Дэйва Брубека велись постоянные дебаты. Он играл совершенно невероятно – перемешивая ритмы, тональности, стили. Будучи ровесником Чарли Паркера и музыкантом, открытым для всего прогрессивного, он, однако, никогда не был би-бопером. Его причисляли к музыкантам направления west-coast и cool, но сам Брубек решительно не соглашался с последним определением, рассказывая, что и во времена расцвета «прохладного» джаза он часто делал работы, «дымящиеся» от жара и страсти горячего джаза. В любом случае, он всегда искал свое собственное звучание, свой особый путь в музыке и называл себя «просто композитор, который играет на фортепиано».
В заключение хочется сказать, что вне зависимости от того, в каком стиле на самом деле играет тот или иной исполнитель, часто для нас он персонифицирует – субъективно и обобщённо, конечно, – какую-то одну главную эмоцию или образ. Например, лично для меня Армстронг – музыкант-праздник, Мингус – музыкант-безумие, Долфи – музыкант-мысль… Про Брубека же хочется сказать, что он музыкант-жизнь. В нем, в его творчестве, как и в жизни, смешано так много совершенно разного – и мысли и чувства, и уникального и универсального, и сложного и понятного, и нового и непреходящего. Музыка Брубека, быстрая ли, медленная ли, оставляет после себя удивительное ощущение движения. Его личная харизма лишена какого бы то ни было высокомерия, а слова – категоричности и самоуверенности. Из всех его интервью остается ощущение потрясающей открытости – не откровенности поведения или слов, а открытости сознания, мысли, готовности узнавать новое, разное. Он кажется невероятно светлым и добрым человеком – не святым, лишенным недостатков, но человеком, настолько искренне, без остатка, без сомнений отдающим себя чему-то прекрасному и возвышенному, что, общаясь с ним, слушая его, вы и себя чувствуете частью этого прекрасного и возвышенного. Вам кажется, что и мир, и вы сами – всё становится немного лучше. Неслучайно, наверное, когда Брубек в самых разных своих интервью рассказывает что-то о джазе и о своей жизни в музыке, он говорит не о «карьере» или «самореализации» – он всё время повторяет, что это его представление о рае, его воплощение «небес». И просто хочется сказать «спасибо», за то что он так щедро и искренне делился своим раем с нами и со всем миром.
Ольга Дюдина ©
Отдельное спасибо Жене Гимеру за его вдохновенные рассказы об этом невероятном музыканте – послушайте больше и узнайте больше интересного о Дэйве Брубеке в его эссе: vk.com/wall-43416763_269.
#DaveBrubeck #JazzPiano #JazzAlbums #OlgaDyudina #6DecemberJazz #JazzLegend
